За палочкой. Магия и хаос взросления волшебника - Tom Felton

толпу, то из нее. Я был совершенно не в состоянии управлять этой чертовой штукой. Я услышал крик Кевина: "Снято! Что, черт возьми, происходит?" Я слабо извинился, и в конце концов нам пришлось нарядить одного из тренеров в одежду римского солдата, чтобы он мог удерживать лошадь на месте, пока я буду сидеть в седле.

Это был последний раз, когда я пытался оседлать лошадь на камеру.

- - -

В детстве я прошел сотню прослушиваний для разных проектов, прежде чем появился Поттер. Тогда я уже привык к тому, что мне отказывали. Теперь мне предстояло привыкнуть к этому снова. Я стал ходить на прослушивания каждые две недели, и почти так же часто мне отказывали . Я, конечно, понимал, что некоторые люди удивлены тем, что мне приходится проходить прослушивание, но, по правде говоря, мне и в голову не приходило, что мне что-то предложат. У меня ведь не было разнообразного шоу-ролика. Сейчас, когда я столкнулся с перспективой развития актерской карьеры, мне казалось безумием, что мне должны были вручить "Восстание планеты обезьян", не проверив мой американский акцент. Мне казалось более нормальным оказаться на острие жизни актера-работодателя.

Опять же, если бы все зависело от меня, я мог бы так и остаться в этом состоянии неопределенности. Но Джейд была движущей силой, и Алан Рэдклифф дал мне хороший совет: найди себе хорошего агента, отправляйся в Лос-Анджелес и введи себя в как можно большее количество комнат. И я так и сделал.

Кто-то однажды сказал, что в Нью-Йорке в четыре раза больше работы для актера, чем в Лондоне, а в Лос-Анджелесе - в четыре раза больше, чем в Нью-Йорке. Если посчитать, то становится понятно, почему так много тысяч актеров со всего мира попадают в Голливуд. Это город противоречий: полный успехов и неудач, богатства и бедности - он захватывает и пугает в равной степени. В те ранние дни я увидел все стороны Лос-Анджелеса. Я поселялся в неприметном голливудском отеле на пару недель за раз, старался читать по три сценария в день и общался как можно с большим количеством игроков.

Некоторые двери были открыты для меня. Одно лос-анджелесское агентство приняло меня в качестве своего клиента. Они пригласили меня на обед в отель Beverly Wilshire и с большой гордостью сообщили, что именно здесь снимался фильм "Красотка". Я вежливо кивнул, но не сказал им, что никогда не видел "Красотку". Я чувствовал себя не в своей тарелке: парень из Суррея, которого угощают ужином в одном из самых эксклюзивных и модных мест Голливуда . Между нами говоря, я бы предпочел коробку куриных наггетсов. Вернувшись в офис, я оказался перед шестью людьми, которые смотрели на меня с нетерпением и энтузиазмом в глазах, говоря мне, что я стану большой звездой и они точно знают, как мне этого добиться. Каждые пару минут в зал входило новое лицо, пожимало мне руку и говорило, что является моим большим поклонником и как здорово, что я могу стать частью их команды. Я подумал: "Здорово! Немного странно, но я смогу к этому привыкнуть.

В другие двери было сложнее проникнуть. Мое первое прослушивание в Лос-Анджелесе было на роль учителя в телевизионном пилоте. Тогда я этого не понимал, но в Голливуде снимают тысячи телевизионных пилотов для различных сериалов, большинство из которых в итоге так и не заказывают. Это одноразовые салфетки киноиндустрии. Я этого не понимал. Для меня все потенциально было очередным "Гарри Поттером". Поэтому, когда я явился на студию на пробы, я был не готов к тому, что меня ожидало. Неважно, что за стойкой охраны висел огромный плакат с Гарри Поттером, мне все равно было сложно объяснить, кто я, зачем я здесь и как получить доступ в студию. Когда я добрался до комнаты для прослушивания, стало ясно, что я один из бесчисленных претендентов. Мне дали место, чтобы сесть с дюжиной других людей, и я ждал, пока три или четыре человека пройдут прослушивание до меня. Я мог слышать все, что происходило в комнате для прослушивания, что не является нормой в Великобритании, и это не помогало моим нервам. Моя очередь подошла. Я вошла в комнату для прослушивания и увидела шесть человек, которые сидели в очереди и выглядели скучающими и не впечатленными. Если они и узнали меня, то никак этого не показали. Я одарил их своей самой яркой улыбкой и сказал: "Привет! Я Том из Англии!".

Они ничего не сказали. Я пошел дальше, пожимая всем руки, но когда я дошел до третьего или четвертого номера, я начал подозревать, что это действительно не момент трясущихся рук. Один из них подтвердил мои подозрения, сказав: "Не могли бы вы просто пойти, встать на X и сказать свои реплики?".

Оглянувшись через плечо, я увидел на полу крестик из клейкой ленты. 'Right,' I said. "Извините". И занял свое место. Пока я стоял там, они, казалось, не замечали, что я нахожусь в комнате. Реальность ситуации затрещала в моей голове. Они сидели здесь уже несколько часов. Они слышали эту сцену во всех возможных вариантах. Это был неважный персонаж, и они либо не знали, либо им было все равно, в чем я снимался до этого. Напротив, им не терпелось поскорее от меня избавиться.

По мере того как падали эти копейки, мои нервы зашкаливали. Роль, на которую я прослушивался, была с нервным характером, но не уверен, что это помогло. Я неуклюже произносил свои реплики с крайне непонятным американским акцентом - одна реплика из Техаса, другая из Нового Орлеана, третья из Бруклина - периодически повторяясь, чтобы убедиться, что я правильно произношу слова. Я кривлялся, а они кривились еще больше. На полпути трое из них заговорили по телефону. Плохой знак.

Это было мое первое неудачное прослушивание в Лос-Анджелесе. И не последнее (еще раз извините, сэр Энтони...). Хотелось бы сказать, что дальше будет легче. По правде говоря, нет. Но у меня появилась странная зависимость от процесса. Перед каждым прослушиванием я стоял за дверью комнаты, а мой нервный мозг пытался перечислить все причины, по которым мне действительно не нужно было там находиться, почему я должен был просто уйти. Но после этого облегчение от того, что я это сделала, было ни с чем не сравнимо. Каким бы хорошим или плохим ни было прослушивание , экстатический выброс адреналина давал мне уникальный кайф. Может быть, я и вернулся на первую ступеньку актерского пути, но я получал